Все описания даются на основании
воспоминаний по фотографиям, возможности восстановить график движения пока
нет.
Маршрут начинался из поселка
Дараи-Поймазар в долине р. Ванч. Мы приехали туда после окончания сборов
СИП и здесь ждали часть группы почти до вечера. Постарались отойти
подальше от поселка и у дороги заночевали. Основные воспоминания
следующего дня - это тропа, заросшая юганом - в тот день все здорово
пожглись, на следующее утро все руки были в волдырях. Тропа, обходящая
устьевой каньон р. Дараипоймазар, начинается прямо от дороги на левом
берегу Ванча, в полутора километрах вниз по долине от моста. (30 мин.)
Тропа поднимается по скальному кулуару на гребень и дальше по гребню,
затем траверсом склона выводит в широкую чашу с кошем и чистым ручьем. 1
час 10 мин. В долину р. Дараипоймазар ведут несколько осыпных ступеней, на
краю четвертой ступени - переправа в брод на левый берег, недалеко от
поворота к пер. Пулковский 1. Перевал Пулковский 1 - простенькая 1Б.
Учитывая необходимость акклиматизации большинства участников, идем не
спеша. После ночлега у озера под перевалом за несколько переходов
поднимаемся на седловину. Перевальный взлет короткий, по снегу крутизной
до 30о (ф. 5). С перевала открывается панорама верховьев лед.
Ванчдара и всех окружающих перевалов (ф. 6). Наш путь - на перевал
Молдаванка, одна из задач - оценить разницу между пер. Егорова В. и
Молдаванкой, чтобы затем внести его в перечень. С перевала Пулковский 1 на
лед. Ванчдара спускается широкий снежный склон крутизной до
40о, с карнизом в верхней части. На карнизе подстраховываем
веревкой, дальше пешком. Спуск до ледника занимает минут 40. В связках
пересекаем ледник и встаем на ночлег под перевалом Молдаванка.
Утром начинаем подъем на перевал. По
снежному склону 30-35о (ф. 6, 11) 350-400 м поднимаемся на
седловину. Спуск - сн-лд склон с несколькими бергшрундами. Перила сначала
влево-вниз между лед. сбросами на полку, далее вправо-вниз, всего 3-5
веревок по 50 м. Далее выходим на лед. Шокальского и продолжаем движение
вверх к нашему первопрохождению. Здесь следует отметить, что вся
информация, которой мы располагали при подготовке этого перевала,
ограничивалась картой и космическим снимком. Карта позволяла определить,
что имеется участок хребта, разделяющий лед. Шокальского и лед.
Комсомолец, а космический снимок предполагал наличие снежно-ледового
рельефа с обеих сторон перевала. Надо сказать, что действительность
несколько отличалась от ожидаемого (ф. 15). Видимая на космическом снимке
ледовая полка оказалась слегка разрезанной. То есть то, что мы увидели, не
совсем соответствовало ожидаемому. Поэтому на вопрос участников, где здесь
идти, ответа не было. Зато было время - к обеду мы уже разбили лагерь под
перевалом. Из нескольких возможных вариантов к вечеру был намечен
основной, требующий раннего выхода. Следы ледовых обвалов покрывали все
подножие седловины, зато по конусам было легко перейти нижний бергшрунд,
без использования перил. На всем взлете два участка повышенной опасности,
которые нужно проходить максимально быстро. Это от начала конусов до
второго бергшрунда (20 мин.) и с выхода из второго бергшрунда до гребня (2
веревки, до 60о, ок. 2 часов). На обеих этих участках возможен
ледовый обвал или лавина.
Встаем затемно и выходим с рассветом. За
20 мин. подходим под второй бергшрунд и спускаемся в него. Идем по дну
бергшрунда вправо по ходу. Верхний край бергшрунда полностью закрывает нас
от возможных обвалов. Собираемся перед выходом из бергшрунда и начинаем
обработку. Из-за повышенной опасности участка никто не вылезает из
бергшрунда, пока не навешиваем две веревки. До начала выполаживания 60 м,
далее склон постепенно выполаживается и выводит на гребень. Дальнейший
подъем практически безопасен, идет по гребню по краю сбросов. Крутизна
склона 25-35о, много бергшрундов, встречаются локальные крутые
участки, поэтому продолжаем навешивать перила. В верхней части крутизна
возрастает до 40-55о. Всего до седловины навесили 700 м перил
(ф.15, 16, 18-22, 24, 25). Ночуем в мульде на седловине. Спуск начинается
немного правее места подъема, по снежно-ледовому кулуару протяженностью
600 м средней крутизной 40о. Перила на ледобурах, несколько
бергшрундов и мы выходим на небольшое предперевальное плато (ф. 30-33).
Ледник обрывается вниз серьезным ледопадом, который обходим через отрог
правого борта ледника (ф.32, 34, 35). На седловинке отрога обнаружили тур
с запиской Одесситов с Фредом Гарбером 1969 года. Они поднялись сюда при
разведке новых перевалов, подходящей для прохождения седловины не
обнаружили. Ледопад центральной камеры ледника Комсомолец проходим вдоль
левого борта (ф. 36, 38, 40). Далее вниз по леднику, через скальные ворота
(бараньи лбы) к лед. РГО. Не доходя до ледника, ночуем. Утром пересекаем
ледник и на озере в кармане левого борта устраиваем дневку. Озеро здесь
теплое, устраиваем купкние и стирку. После долгих дебатов решили дать
перевалу категорию 3Б. Назвали Шокальского Ю.
Наш дальнейший путь - к Дарвазским
ледопадам, расположенным в западной камере лед. РГО. Этот ледопад
протянулся примерно на 8 км тремя ступенями, ведущими под перевалы Мираж,
Дарвазский, Шокальского, Дарвазский кругозор. Перепад высот более 1 км.
Все эти перевалы имеют категорию 3Б, в основном за счет ледопада. На самом
деле в какой-то мере ледопад можно рассматривать, как самостоятельное
препятствие. На прохождение ледопада необходимо 2-3 дня, что зависит от
его состояния. Первая снизу ступень проходится ближе к правому борту по
характерной ложбине ледника. В нашем случае здесь были приличные разрывы,
много участков, требующих прохождения по перемычкам, через трещины и пр.
(ф. 43,45-47) Требуется разнообразная техника. Время прохождения 5-6
часов.
Вторая ступень наиболее сложная. Один из
путей - обход по склонам п. Гармо вдоль левого борта. Этот вариант
экономит время, но он не интересный и слишком опасен. Мы достаточно часто
наблюдали камнепады со склонов, есть следы обвалов и лавин. По ледопаду
можно пройти по центру, есть информация о прохождении вдоль правого борта.
Мы выбрали вариант Одесситов - по центру, с выходом к левому борту. У
левого борта мы наткнулись на грандиозную трещину, для прохождения которой
фактически прошли ледопад к правому борту, где и выбрались на второе
промежуточное плато. Во второй ступени встречаются участки, близкие к
вертикали, все мосты - это рухнувшие и спекшиеся между собой сераки, в
общем масса впечатлений (ф. 48). Время прохождения - около 8 часов. На
плато между 2-й и 3-й ступенью - бивак.
Третья ступень обходится слева по ходу,
через цирк перевала Мираж, по снежному склону крутизной 30-35о.
Выше третьей ступени - вытянутый цирк перевалов Шокальского и Дарвазский,
а правее - перемычка в боковом отроге к цирку пер. Дарвазский Кругозор
(ф.51). По не крутому снежному склону поднимаемся на перемычку (ф.54).
Отсюда до перевального взлета совсем близко, поэтому ставим лагерь. Здесь
для полноты приключений на моем дежурстве взорвался примус. Отделались
легко - без ожегов, выгорело только половина тамбура нашего шатра. Примус
удалось починить, используя непонятно откуда взявшийся ластик и смекалку.
Что могло произойти прихудших последствиях - не хочется и думать. Назад
три дня, вперед неизвестно сколько, высота около 6000 м.
Утром ранний выход и довольно быстро мы
поднимаемся на Дарвазский Кругозор и начинаем наш траверс. Здесь первые
неожиданности - вместо снега (ф.52) крутизной до 30о на гребне
оказался лед, больше похожий на стекло. Кошки практически не держат.
Вместо простой прогулки уже на 20о склоне приходится навешивать
перила. Крутизна постепенно возрастает до 40-45о, а ледобуров,
которые идут в этот лед, у нас всего 5 (из 25 имеющихся). Подтягиваемся к
первому жандарму ("Палец", ф.59, 60). Время ближе к вечеру. Становится
ясно, что до темноты на основной гребень не выберемся. Начинаем рубить
площадку на льду. Не знаю, сколько льда мы срубили, по ощущениям -
кубометра полтора. Получилась полулежачая площадка. Застелили площадку
ковриками, сверху накрылись шатром. Еду готовили на коленках. Ночью,
открыв глаз, можно было понаблюдать за звездами.
Утром - продолжение мероприятия.
Комбинированный гребень (лед, скалы, снег) и мы ближе к вечеру попадаем в
уютную мульду. Дальше удобных стоянок не просматривается, поэтому "падаем"
на ночлег (вероятно, зря). Утром нас затянуло, пошел снег. Видимость
чрезвычайно огранчена, а на гребне много карнизов, идти в слепую довольно
опасно. Это был первый день отсидки.
На утро погода только хуже. Сидим… По
глупости еще не начали экономить продукты - никто не ожидал затяжной
непогоды.
Утром плохо, но кое-какие просветы все же
есть. Под ветром и снежными зарядами проходим несколько жандармов. Погода
опять ухудшается, приходится ставить лагерь.
На утро в просветах между снежными
зарядами и туманом, при довольно сильном ветре продолжаем наш путь.
Подходим к самому большому жандарму на пути к вершине (ф.57, 58, 61).
Обходим справа по ходу по ледовому склону - 5 веревок 40-45о.
Предпоследнюю веревку Димка закрепил на ледорубе, который вогнал в
какую-то ледовую дырку. В результате веревка просто слетела с ледоруба
вниз. Я как раз успел связать перила с только что навешенной веревкой и
тут же улетел. Рядом летела Наташка, а на нижнем конце перил - Антон. Так
гирляндой и повисли. Интересно, куда бы мы улетели в свободном полете? До
стены метров 100-200. Выше жандарма в небольшой мульде ставим лагерь. У
Лешки переохлаждение, он здорово замерз, пока ему поднесли теплые вещи.
Пытаемся его отогреть, а я про себя, можно сказать "молюсь", чтобы с ним
ничего не случилось. Силы у всех на исходе, есть нечего.
Утро, метель, видимость в полном смысле
равна нулю. Сидим…
Мороз и солнце, день чудесный. Похоже,
вернулась Памирская погода. Красота неописуемая, но реагируем на нее вяло.
Месим свежевыпавший снег и тащимся к вершине. Фотографируемся, я пишу
записку. 6600 (ф60а,60б). Осталось только спустится.Начинаем вешать
дюльфера по скальному гребню (ф.62). На третьей веревке Антон получает
камнем по голове. Он шел последним и его не было видно. Как оказалось, он
какое-то время лежал без сознания. Я уже хотел идти вверх, когда он
отозвался, и спустился. Каска пополам, под шерстяной шапочкой хлюпает
кровь, болит рука. Разгружаем, хотя рюкзаки и так не тяжелые. Веревка не
продергивается. Ребят я уже отправил вниз, до ближайшего удобного места,
ставить лагерь. Уже практически темно. Поднимаюсь повыше и обрезаю концы
веревки. Остальное остается на память пику Гармо. Связываемся. Наташка
впереди, за ней Антон, я. Друг друга не видно. Антон просит, чтобы я их
подстраховывал, я молча киваю. Мне попались, очевидно, не закаленные
кошки, и на твердом льду передние зубья просто складывались внутрь. К
этому времени у меня один передний зуб отломался, остальные я
только-только выпрямил. На пару шагов хватит. Здесь еще круто,
40-45о, под тонким слоем снега жесткий лед. Спускаемся на
передних зубьях, на три такта. Метров через 200 выходим на голоса к шатру.
Ветер, холод. Сил никаких нет. Даже не помню, пили мы чай, или нет.
Обработали Антону рану, забинтовали. Потом, уже в Москве, выяснится, что
ключица была сломана. А каска, хоть и поганая, строительная, но спасла. Не
раззуваясь, втискиваемся в спальники и в полудреме проводим ночь. Именно
этой ночью мы все поморозились. Уходим вниз. Ногам сначала тепло и больно,
но потом мороз прихватывает и боль исчезает. Так доходим почти до
седловины перевала Крыленко-Блещунова. Опять ночуем. Утром опять
продолжаем спуск и на конец выходим на лед. Бивачный (ф.63,64). В связках
идем к открытой части ледника. Температура постепенно повышается, а ноги
согреваться. Боль. На морене никто не раззувается, не хотим смотреть, что
там получилось. В обед все-таки смотрим. Большие пальцы у всех черные, в
волдырях. Уже понятно, что поход наш практически закончен.
Ночевка и к обеду спускаемся к
альпинистам, в лагерь Ильинского. Здесь нас кормят, лечат. Постепенно
приходим в себя. Сходили за заброской. Выясняется, что у Ильинского
вертолета в ближайшее время не будет. Решаем идти на ГМС, а там по
обстоятельствам. 23.08 у нас поезд, сегодня уже 14-е. Идти с обмороженными
ногами довольно далеко. Уходим после обеда. 14-15-16 поднимаемся на ГМС
Федченко. Антон заболел, высокая температура. Продолжаем отедаться и
выяснять насчет вертолета. Крайний срок для нас - 19 августа.
Утром 19-го выясняется окончательно, что
вертолета не будет. После обеда уходим на Кашал-Аяк. На спуске кошки,
местами движение на передних зубьях. Думали дойти до лед. Красноармейский,
но после движения в кошках боль стала просто не выносимой, и на ближайшей
морене мы падаем на ночлег.
Уходим вниз и к вечеру мы в Пой-Мазаре.
Даже не верится - больше 25 км за день на больных ногах. С транспортом
здесь глухо. Нам предлагают пешком идти дальше, но я объясняю, что у нас
все поморожены, и идти просто не в состоянии. В конце концов на тракторе
нас отвозят в ближайший кишлак (это уже 21.08). Здесь есть ГАЗ-66, который
только ближе к вечеру увозит нас в Ванч. До поезда полтора дня и каких-то
400 км. И полное отсутствие транспорта из-за отсутствия топлива. На
самолет попасть безнадежно. На перекладных добираемся до чайханы на
Памирском тракте. После обеда приехал наш счастливый билет - КРАЗ с
молодым водителем и как ни странно чистым кузовом. Не без приключений на
этой машине мы добрались до Орджоникидзебада (в Душанбе грузовики не
пускают). Отсюда на маршрутном такси приехали на вокзал за два часа до
поезда. В городе как-то тихо и пустынно. Наверно, в воздухе носился запах
войны.
В Москве Антон с Димкой попали в
больницу, их слегка подрезали, остальные вылечились так. В общем, на всю
группу потеряли один палец.
За час до выхода из дома лишились Миши
Петрухова. Он привез к поезду остатки снаряжения и продуктов и вместе с
нами дождался Наташку, прибежавшую за 5 минут до отхода поезда. Собрав по
четвертному проводник наградил нас комплектами серого белья. В поезде
после 16 вагона сразу следует 20-й. Стекла сильно побиты и мы благодарим
судьбу, пощадившую кондиционеры в нашем вагоне.
Едем спокойно. Понемногу занимаемся
шитьем и разговариваем о мировых проблемах. Проводники кажется до конца не
могут примириться с тем, что мы едем до Душанбе и по несколько раз в день
интересуются в самом ли деле до Душанбе. После пересечения
казахско-узбекской границы оживает поездное радио (слава богу только в
коридоре) и полились длинные и монотонные как степи и солончаки вокруг
восточные мелодии. По поезду стали прохаживаться милиционеры и люди в
штатском (в поисках всяких безобразий). Заботливые люди раз десять
предлагали запотевшие бутылки водки. После визита какого-то дервиша,
изъявшего из купе 55 рублей - добрый Дима добавил к нашей 5-ке еще пару
четвертных дервиш быстро замолчал и быстро ретировался - мы запираем
дверь. Но ручку дергают постоянно...
В Душанбе нас встречает Ирик. Вскорости
приезжает заказанный ГАЗ-66 и на рассвете мы выезжаем из Душанбе. Несемся
по трассе на восток. Я впервые разглядываю эти места снизу - раньше я все
это пролетал на самолете. Никогда не мог представить, что у горных рек
бывают такие разливы, как у Рогуна, Хингоу, когда река течет мощным
потоком, заполняющим всю ширину долины (примерно 1.5-2 км). Совершенно
изумительная зеленая долина Хингоу. А вот сзади и знаменитая каменная роза
Хингоу из складок пород и скальный замок над Тавильдарой. Как будто здесь
поработали какие то гиганты. Огромными инструментами они скололи все
лишнее размерами сравнимыми с самой горой. Движение редкое. В наш грузовик
набиваются местные жители. Угощают лепешкой. Она кисловатая, как в Матче.
Говорю об этом старику. Да он говорит, знаю матчинцев, они похожи на нас
(памирцев). Водитель малоразговорчив. Понемногу вытягиваешь какие-то
осколки происходящего здесь. На юге очень неспокойно.
Идет по сути клановая война. В дни
майских событий на Озоди было роздано несколько тысяч огнестрельных
единиц. Судя по всему, агрессивной стороной является прежнее
коммунистическое руководство. Жизнь здесь раз в 10 дешевле, чем в Москве,
но с продуктами также плохо. У Рустама 5-ро детей (2-е сыновей и 3-и
дочери).
Тоскливо и пыльно вползаем на перевал к
Кала-и-Хумбу. Внизу Пяндж. Лихими серпантинами на склонах глубокого ущелья
мы съезжаем вниз. Перед Кала-и-Хумбом погранпост. Формальная проверка
документов и мы въезжаем в поселок. Он довольно большой. По обоим берегам
небольшой реки, текущей с автомобильного перевала настоящие каменные
набережные. Аккуратные красивые дома, уютные дворики.
А вот уже мы едем по Пянджу. По тому
берегу пошли бедные кишлаки, резко контрастирующие с нашими
правобережными. Дороги нет, лишь непрерывная тропа. Местами овринги.
Отдельные клочки посадок пшеницы на склонах. Сам Пяндж глубоко врезан
между окружающими его хребтами. Скалы ледники, все довольно близко. Мощная
струя. Огромные стоячие волны (до 5 метров), на сливах стена брызг и тут
же песчанный берег. Местами похоже ее можно переплыть. Наша дорога идет у
самой воды, иногда чуть поднимаясь, местами прорублена в скалах.
Непрерывная череда кишлаков. Остановились в чайхане на небольшой обед,
попили чаю и, наконец, свернули в долину Ванча.
Вот и сам Ванч. Очень цивильный поселок.
Тополя вдоль улиц. Сады, магазины. Прорва милиционеров. До Пой-Мазара еще
70 км. Вскорости после Ванча (15-20 км) нормальная дорога кончается. А
водитель, похоже, забыл о тормозах. Мы несемся через многочисленные
кишлаки, нестерпимо пыля и подпрыгивая на всех камнях. Неожиданное
препятствие. Паводок после дождя и дорога в различных местах скрыта под
слоем воды. О тормозах водитель вспомнил лишь к вечеру. 14 часов езды. Мы
в Пой-Мазаре. Толика пока нет. Мы переехали на другой берег. Данная
водителю по совету Ирика 1000 рублей весьма способствовала установлению
теплых отношений. Обменялись адресами и легли спать.
P.S. Ситуация с транспортом и топливом
здесь критическая. Из Душанбе в Ванч транспорта практически нет.
Авиарейсов теперь только 2 (400 рублей). Самолет берется штурмом. Даже
билет не всегда помогает.
19 июля
Еще раз попрощались с Рустамом, а
вскорости в палатку заглянул Толик. Они пришли вчера вечером. С Димой
сходили вверх по реке, но подходящего места брода через Гармо-дару не
отыскали. Здесь замечательно зеленая долина. В тени около 20 . Мошки нет.
Ночью прыгают лягушки. Внизу, за огромной троговой долиной Ванча в дымке
видны афганские горы.
В Пой-Мазаре свадьба. Подъезжают с разных
берегов машины. Идут люди. На нашем берегу стоит подсобное хозяйство
Памир-геологии. После заката на небе виден Сатурн.
20 июля
Встали затемно. Вышли в 5-20. Нужная нам
тропа, обходящая каньон Гармо-Дары ответвляется от дороги левого берега в
районе плоских площадок (1.5 км вниз по долине ~35 мин). Тропа проходит по
гребню, выходящему из скального кулуара. В верховьях кулуара уходит вверх
по левому борту и выводит на травянистый гребень, поднимающийся над
долиной Ванча (30 минут). Поднимаемся еще метров 200 по гребню. Затем
тропа начинает траверсировать склон и выводит нас в распадок со снежником
и вытекающим из-под него ручьем. Впереди зеленые площадки с кошем и мы уже
над долиной Дараи-Пой-Мазара, над каньоном. (40 минут от выхода на
травянистый гребень). Тропа продолжает траверсировать склоны, и после
небольшого снежничка мы ее теряем в зарослях. Глубоко внизу лента
Дараи-Пой-Мазара. Решаем спускаться в долину. По осыпному склону, по пояс
в зарослях шиповника и югана довольно долго бредем вниз. Уже над самой
рекой скребемся, хватаясь за кусты, по довольно неприятному крутому
участку и устраиваем обед под березками, на выложенной кем-то площадке на
берегу реки (1-30 - 1-40). По местному времени 10 часов утра. Жарит во
всю.
Разделись. Кто-то спит, кто-то читает.
Солнце все припекает. Все переползли под березки. Накинули на ветки
одежду, чтобы не просвечивало. Разлагались до 5 часов вечера. Потом опять
полезли на склон. Снежники и осыпи, уходящие в речку. Опять прижим.
Корячимся по конгломерату. Выше пошел шиповник и пересохшее травянистое
русло. Небольшой траверс склона и мы на зеленом поле с разбросанными
большими камнями (2 часа). Здесь, наконец, стало ясно, в каком месте
долины мы находимся. Многолетняя тарма (лавинный мост) на тот берег, что
находится в конце прижима, прямо под нами. Очевидно, не надо было
спускаться вниз, куда увело нас подобие тропы, а следовало бы продолжать
траверсировать склоны. Еще через полчаса мы уже спустились на ровные
галечные площадки на берегу реки. Еще светло - 8 часов вечера. Мы с
Толиком устроили избу-читальню. Вечером ветер подул вниз по
долине.
21 июля
Вышли в 5 утра. Перешли по снежному мосту
на правый берег и через 2 часа вышли на хорошие галечные площадки у
большого камня напротив впадения ручья с перевала Пулковский. При этом
опять промахнули мимо снежного моста на левый берег. Пришлось вернуться.
Перешли мост и по осыпному склону вышли на правильную дорогу. Небольшой
прижим со спокойным течением обходим по скальной полке. Перейдя ручей
Пулковский начали подъем по моренам. Сначала идем вдоль русла мутного
ручья, затем по правому берегу практически до выхода на ледник. Ручей
вытекает из каскада ледниковых озер. На левом берегу нижнего озера
площадки (3 часа). Мы все сдыхаем, и Толик решил ночевать у озера.
Развлекаемся метанием каменных блинов. Вечером сверху спустились двое
участников Панченкова, передали Толе письмо и ушли в Пой-Мазар.
22 июля
Вышли затемно. По осыпям выходим на
открытый ледник. Поверхность ледника как будто вылизана огромным языком.
Трещин практически нет. Уклон пологий. За 2-2.5 часа подходим под
перевальный взлет - 150 м, до 30 . С перевала в сторону спуска свисает
карниз. В левой части седловины карниз сходит на нет. Спускаем рюкзаки по
снежной стеночке и дальше пешком. На противоположном склоне перевала
Молдаванка карабкается группа Леши Панченкова. Поплелись и мы. За 1 час,
пригреваемые солнышком, пересекли ледник Ванч-Дара и подошли под взлет.
Перевальный взлет 300 м, средняя крутизна 30 , в верхей части до 35 .
Пересекаем старые лавинные конуса. На перевале встречаемся с группой
Панченкова. Вместе перекусываем. Они отправляются вниз, а мы остаемся
ночевать. С перевала хорошо видны пики Москва, Патриот и
Россия.
23 июля
Утром туман. Пошедший снег загнал нас в
палатку. Часа полтора пережидаем. Затем начинаем спуск. Обходим ледовые
сбросы. Вешаем 1 веревку, которая выводит нас на снежный склон рядом с
большим бергшрундом. Долго не сбрасывается катапульта и Толик лезет ее
снимать. Вешаем вторую веревку. (крутизна 35-40). Пытаемся спустить по ней
рюкзак Толика, который идет замыкающим. Сыплются фотоаппарат, примус и
банка с бензином. Наконец все вместе начинаем скорбное шествие под палящим
солнцем в верховья ледника Шокальского. Через 2 перехода обедаем у
небольшого озерца. Впереди маячит то, что должно называться перевалом А.
Пока не совсем ясно можно ли его лезть. Еще 2 мучительных перехода. Все
вареные. Хнычет даже Наташка. Ребята где то далеко в нетях. Ну а мы сидим
в верхнем цирке нашего перевала А. Перевальный склон покрыт серией ледовых
сбросов и бергшрундов. Делаем площадку под палатку. Рано ложимся
спать.
24 июля
Вышли затемно. Начали пересекать большой
конус у левого края перевального склона. Поднимаемся на склон 200 м,
25-30-35. Выходим на край рантклюфта (видно скальное основание склона) и
движемся по самой кромке. Ниже под нами очевидно лежит снежная доска.
Подходим к правому краю рантклюфта, где имеется снежный мост. Толик полез
вешать веревку 40 м. Крепим веревку на льду. Глубоко под нами первая
“пимпочка” (словами Толика) со следами лавин и ледовых обвалов. Правее по
ходу большой широкий вогнутый склон, собирающий лавины и обвалы со всего
гребня. К обеду, провесив еще несколько перильных веревок мы поднимаемся
на подушку предпоследней “пимпочки”. До последнего купола перед гребнем
нас отделяет склон, подрезанный бергом. Толик хочет после обеда подняться
на предпоследний купол. Мы с Димкой отправляемся повесить пару веревок.
Перелезаю через берг и, пройдя почти всю веревку, обнаруживаю, что под 30
см слоем снега лед. Ледобуры к общему согласию не брались. Пришлось
застрять на склоне и выбрать к себе всю веревку с привязанными к концу
бурами. Лед оказался плохой - слоистый. Пришлось закрутить 3 бура.
Спустились обедать. Жарко. Все киснет. Часть склона над бергом ранее была
снесена лавиной. В верхней части мы надеемся выйти на снежный гребень,
ведущий на верхнюю точку подъема. После обеда отправляемся с Толиком
довешивать веревки. Толик повесил еще 2 оставшихся веревки на бурах и на
ледорубе. В верхней части склон оказался совсем отвратительным.
Проваливаемся по пояс. Возникает явное ощущение, что идешь по доске. Но до
“купола” мы так и не добрались. Внизу ребята довольно долго ставят палатку
и готовят ужин. Толик как всегда в небольшой претензии. Повешено от лагеря
3 веревки 40-45, снег лед.
25 июля
Вышли в 5.30. Я прошел все 3 веревки за
35 минут и стал ждать остальных. Подошел Дима и я отправился наверх. Снег
сейчас твердый, но довольно круто. В середине веревки крутизна возрастает
до 60. Потом опять 40. Бью ступени, чтобы ребятам было удобней
подниматься. Испытываю не совсем приятное чувство, понимая, что вся моя
страховка держится на 1 ледорубе снизу. Прошел всю веревку. Подошел Дима с
веревкой, и 2-ю повесили довольно быстро (30-35) и вышли на небольшую
площадку перед последним взлетом. Наверх отправляется Наташка без рюкзака.
Опять переползаем через берг по зыбким мостикам и вверх 3 вереки, 45 ,
снег. Опять ощущение снежной доски под ногами. В верхней части склона
какие то дыры. Вылезли мы фактически на гребень. Вытянули Наташкин рюкзак
и через 40 метров вышли на гребень Дарвазского хребта. Слева карниз.
Справа виднеется вершина 5600. Также вся увешанная карнизами. Толик
просмотрел склон спуска. Спускаться решили завтра. Обедаем. Глотаем
“колеса” (аспирин, цитрамон) и т.д. На севере торчат пики Москва,
Коммунизма и Россия. За перевалом Дарвазский (3Б) уже в верхнем цирке
Дарвазского ледника возвышается седловина Дарвазского кругозора и пик
Гармо. Ложимся спать засветло.
26 июля
Ночью не зазвонил будильник. Все в
палатке покрыто инеем. Проснулся в 4. Так что вышли уже с рассветом, а не
затемно, как планировали. Воздух прозрачен. Видны верховья ледника
Федченко - п.Революции, п.26 бакинских комиссаров. Начинаем спуск. Забитая
вчера катапульта вмерзла. С трудом ее вырубаем. Вторую веревку вешаем уже
на бурах. Сдергиваем катапульту. Передаем веревки вниз. Ледорубы
запутались. Спустился ниже. Ледорубы распутал, но чуть не прибил Лешку.
Четвертую веревку Наташка закрепила на ледорубе у подножия скального
выступа. Все кажется, что скоро можно пойти пешком (одновременно в
связках). Но следующая (5-я) веревка была переброшена через бергшрунд. Мы
связываемся и выходим в основной кулуар. Проходим в связках метров 200
влево по ходу. Склон становится чуть круче (40, потом до 30). Пересекаем
несколько желобов. Повесили еще 3 веревки наискосок и прямо вниз к
подножию перевального взлета. Выходим в верхнюю камеру ледника
Комосомолец. Движемся в направлении виднеющегося впереди отрога,
разделяющего камеру с основным ледником (Комсомолец). Пересекли камеру за
45 минут и вышли на седловину, где Толик снял записку одесситов от 70-го
года (Фред Гарбер). Обедаем. Начинаем спуск сначала по осыпям - 100 м.
Затем по снежному склону 200 м, 25-30 , выходим на ледник. Движение по
левому борту. Доходим до конца отрога, где ледник плотно поджимаемый к
скалам, переваливается небольшим ледопадом. Толик уходит вправо и
начинается несколько неприятное блуждание среди трещин. Подошедшие чуть
позже ребята штурмуют снежный мост. Наконец все спускаются в рантклюфт и
выходим вскорости на открытый ровный лед. До начала морен идем в связках.
Сзади блестит на солнце безымянная вершина в верховьях ледника. Верхняя
камера, в которую мы спустились с перевала, сваливается к основному руслу
безобразно разорванным ледопадом.
Мы бежим вниз по моренам. Впереди нас
ожидают скальные ворота ледника Комсомолец. И вправду, боковые склоны
сложены удивительно гладкими скалами. Морены кончаются скальной ступенью.
Толик находит покатую полку, присыпанную местами мелкой осыпью, и быстро
проходит по ней. Мы в раздумье. Наталья не решается. Димка рвется вперед.
Я мнусь. Возвращается Толик. Забирает Наташкин рюкзак и уходит. За ним
Наталья, Алексей, я и Дима. Я очень напряжен, но в конце концов все
оказываемся на снежно-осыпном склоне, по которому сбегаем на дно долины.
Над склоном нависает конгломератный грот с ледяными сталактитами. Наш бег
по снежникам неожиданно для всех приводит к языку ледника, который по
нашему мнению уже был позади. Язык ледника - крутой обрыв ~ метров 60-70 -
непрерывно стреляет камнями. Мы спускаемся по осыпному склону слева по
ходу, переходим речку по каменному мосту. Ниже река перекрыта снежниками,
по которым мы бежим до тех пор, пока они не кончаются. Страшно хочется
пить. Я было попытался пристроиться к ручью, стекающему с каменных лбов,
но Толик меня согнал. (Как выяснилось позже, воду он оттуда все же попил).
Уходим на левые склоны долины, уже поросшие суховатой травой. Следы и
мускусный запах какого-то животного. Останавливаемся уже в глубоких
сумерках на двух аккуратных площадках (под серебрянки) у ручейка. Димка
находит по пути чью-то когда-то забытую Смену-8М. Ужинаем при свете
садовой свечи. Спим, не ставя палатки. В траве ползает светлячок. Тепло и
сухо. Над головой летний звездный треугольник. Чуть ниже затих ледник
РГО...
27 июля
Толик напоил всех чаем и мы отправляемся
к нашей заброске на другой стороне ледника РГО. Спустились в левый карман
и вскоре оказались у превосходных площадок под палатки вблизи
ручья.
Быстро пересекаем РГО и выходим к озеру,
притаившемуся в кармане ледника. Много зелени, есть какой-то кустарник и
высохшие стволы арчи. Поляна вскоре принимает живописный вид. Как
оказалось, один из ящиков заброски оказался на леднике Бивачном. Там мед,
варенье, сахар, сухари. Ну да ладно... Все купаются в озере. Вода около 16
. Первым залез Димка. Я полностью окунулся последним (все стоял по колено
в воде). Толик несколько часов подряд печет на примусе блины. Все
объедаемся и укладываемся спать без палатки.
28 июля
На этот раз ночевка оказалась не столь
сухой, как предыдущая. Все спальники в росе. Доедаем блины и уходим вверх
по РГО. Вначале идем по цепочке снежников в левом (ор.) кармане. Затем
выходим на открытый лед. После устья ледника Красноармейский начинаются
прыжки и петляние среди трещин. Слева уже раскрывается Дарвазский ледник,
вливающийся в РГО грозной и сильно разорванной массой. Подходим к мутному
озерцу в кармане левого борта в устье Дарвазского ледника. Видно, что
совсем недавно уровень воды в озерце спал более чем на 2 метра. Рядом
стоит настоящий снежный конь, образовавшийся при вытаивании зимнего снега.
Лешка его тут же оседлывает и позирует. Обедаем поблизости от нависающих
ледяных сколов. С них постоянно валятся камни (но мимо нас). После обеда
проходим еще 1.5 перехода и останавливаемся перед началом 1-ой ступени
ледопада.
29 июля
Выходим с утра и постепенно втягиваемся в
лабиринт трещин, сераков и снежных мостов. Нам нужно подойти к скалам
правого борта, поджимающими 1-ую ступень. Впереди, как правило, Толик. На
одном из мостов прошу Алексея себя сфотографировать. Делаю шаг и ухаю с
моста (вернее с его краем) метров на 7 вниз. Сильный удар спиной о стенку
трещины смягчен рюкзаком. Я выставляю ноги, упираюсь в противоположный
склон и заклиниваюсь. Толик быстро проводит операцию вытаскивания. Идем
дальше. Порой ныряем на дно разломов. Один из неприятных моментов -
прохождение ледового гребешка. Толик как всегда быстро и аккуратно
проходит. Наташка идет медленнее. Я быстро прохожу основную часть гребешка
и застреваю на последнем шаге. Наконец, понукаемый Толиком, выпрямляюсь,
делаю шаг и прохожу. Леша с Димой решили не выпендриваться, и просто
оседлали гребешок. К обеду подходим к скалам, где приходится повесить
маленькую веревку на снежный мостик. На скалах обедаем. Потом проходим еще
немного по правому склону и выходим на слабо расчлененные ровные поля
между 1-ой и 2-ой ступенями. Ночуем.
30 июля
Вышли как всегда рано утром. Прошли мимо
озера и начали внедрение во 2-ую ступень ледопада. Одним из первых
“технических” элементов стало пролезание через дырку в сераке. Затем опять
череда спусков, подъемов, прыжков. Приходится повесить 2 веревки в опасной
близости от нависающих сераков. Незадолго до того вешается неполная
веревка через снежную стенку. Солнце уже высоко. Где то рядом с нашими
следами на сомнительной устойчивости мостиках гулко схлопывается и рушится
куда то вниз целый участок подобных конструкций. Перед очередным прыжком я
опять сваливаюсь в трещину, то ли сам съехал, то ли разрушилась ступенька.
Лечу чуть вниз головой. Алексей вытаскивает рюкзак. Поднимаюсь сам.
Занудная ругань с Толиком. Наконец прыжок и в скорости мы обедаем среди
сераков и разломов.
Мы уже близки к концу 2-ой ступени.
Разрывы все больше и глубже. Страшно сказать или описать, насколько, в
самом деле, они глубоки. Приходится опять спускаться и подниматься. Опять
извлекается веревка, и по очень сомнительным мостикам мы выходим на уже
успокоившееся тело ледника. 2-я ступень позади. Уже вечер. С крутого цирка
на южных склонах Гармо постоянно идут ледовые обвалы.
31 июля
Ночью продолжают грохотать обвалы со
склонов Гармо. 3-ю ступень обходим через цирк перевала Мираж. Идем
медленно и вяло. Жарко. Через 2.5 часа обедаем под кулуаром, выводящим в
верховья 3-ой ступени, в цирк перевалов Дарвазский и Шокальского.
Медленно, но постепенно Димка набивает ступени, и через час мы завершаем
обход 3-й ступени. Впереди седловина, которая позволяет выйти
непосредственно в цирк Дарвазского кругозора. Снизу этот цирк обрывается
крутым непроходимым ледопадом. Но нам надо еще пересечь цирк 3 ступени.
Тоска... Вперед ушли Димка с Алексеем. Солнце уже скрывается за гребнем.
Становится холодно. Мы натягиваем олимпийки и пускаемся (точнее ползем)
вдогонку за ребятами. Через час нагоняем их у подножия взлета. Идем
медленно. Толик даже предлагает остановиться. Но Димка заверяет, что
сегодня на седловину он взойдет. Медленно, уже к самому закату, мы
поднимаемся наверх, где уже полого. Голый черноватый лед, вмерзшие камни и
фирн.
Дежурство Толика. Вскоре тамбур охвачен
пламенем. Примус летит через стенку наружу. Алексей выскакивает наружу и
затягивает за собой вход с другой стороны. С автоклавом, полным тушенки,
риса и моркови справиться не можем и заваливаемся спать.
1 августа
Утром холодно. Движемся все так же
медленно. С Толиком и Наташкой подходим под взлет Дарвазского кругозора,
подпоясанному бергом. Подхожу к разрыву. Все, что рядом с ним довольно
хлипко. Оставляю рюкзак и перелезаю через берг. Наверху участок жесткого
льда. Не хватает метров 15-ти до гребня. Жду остальных. Подходит Димка.
Петруховская веревка как всегда замерзла и не разматывается. Он уходит
метров на 10 вверх. Постепенно подходят остальные. Спускаюсь за рюкзаком.
Моя точка уже освещена солнцем. Димкина же в тени небольшой скалы. Все
дубеют. Толик уходит вверх по кулуару слева от жандарма. Обедаем в россыпи
камней на склоне. Навешиваем с Димкой еще пару веревок. После обеда идем
вверх по снегу, затем по скалам. На второй скальной веревке я долго вожусь
с маятником на мокрую плиту. Не успел нормально выбрать веревку. Опять
помогает Алексей. Наверху скучает Наташка. Еще 3 веревки. Уже вечер. Мы
рубим площадку под сидячую ночевку. Веревка оборачивается вокруг скального
пальца и крепится на ледобурах. Уже темнеет. Вырублена площадка,
достаточная, чтобы полусидеть, полулежать. Алексей в углу готовит ужин.
Привязываемся к веревке и всю ночь куда-то сползаем.
На западе от нас одновременно видны
долины Ванча и Гармо-Оби-Хингоу. Вдруг видим огни машины, едущей вверх по
долине Гармо, километрах в 50-ти от нас. Зрелище необычное и
умиротворяющее. Я втыкаю в ногах ледоруб и засыпаю.
2 августа
Холодное утро. Весь день идем. Скалы.
Снег. Лед. Сзади встает изрезанный карнизами гребень Дарвазского хребта. К
концу дня перелезаем через жандарм в уютную мульду на южном склоне гребня
Гармо. Вокруг большой Памир, исчезающий на западе и на востоке. Отделенный
провалом Муксу Памиро-Алай. На юге афганские горы. Ближе - верховья
Федченко с пиками Революции, 26 Бакинских комиссаров, Парижской
коммуны.
3 августа
Утром все вокруг неожиданно оказывается
затянутым. Днюем...
4 августа
Все то же...............
5 августа
Короткая перебежка по снежным гребням на
очередную плоскую площадку, не доходя немного подножия верхнего бастиона
Гармо. Димка и Алексей провешивают еще 3 веревки. Все скрывается в тумане.
6 августа
...........
Дует. Идет снег. Слушаем по приемнику
радио Юность и Свободу.
............
7 августа
По прежнему дует, но снег уже не идет.
Временами открывается скальный жандарм, который решили обойти справа по
ходу по снежно-ледовому склону. Движемся медленно. Предпоследняя веревка
на обходе жандарма. Димка закрепил ее халявно, да и закрепить надежно
трудно - пористый лед. Проходит Толик с Наташкой. Толик блокирует веревку
со следующей. На точке никого нет. При подходе вылетает ледоруб,
закрепдявший веревку. С криком А-а-а- улетаю вниз по склону метров на 5.
Подымаюсь и продолжаю подъем. Идется тяжело. Раскладка практически
съедена. Последняя веревка вверх мимо скал по кулуару с бутылочным льдом.
Еще пара веревок по снежному гребню и мы в маленькой мульдочке, где как
раз и умещается наша палатка. По прежнему дует ветер. Видимость
ограничена.
8 августа
Опять не видно ни зги. Идет снег. К
вечеру затихает. Ночью подозрительно тихо.
9 августа
Утром никто не говорит про погоду.
Естественные физиологические потребности упали до минимума и вплоть до
условного завтрака никто не выходит из палатки. Выходим наружу. Ясно.
Фронт уходит на восток. Много снега. Глубокая (местами более чем по
колено) тропежка. Широкий, местами незначительно сужающийся снежный
гребень. Холодно. Из небольшого скального выступа, оказавшемся пиком
Рудаки, Толик выуживает записку томичей. Пересекаем по колено в снегу
последнее снежное поле, и по короткому фирновому склону поднимаемся на
Гармо. Прекрасно видны Россия, Коммунизма. Выглядывает Корженева, а на
северо-востоке грязно-желтого цвета массив Дзержинского и Ленина. Под нами
причудливые ленты ледника Вавилова.
Начинаем спуск. Все страшно дохлые и
спускаемся крайне медленно. Рельеф представляет из себя чередование
скальных и снежных участков. Толик решает продергивать сдвоенные веревки
через выступы. (Уже потом стало ясно, что это проявление высотной
усталости). На 1-ой веревке потеряли из- за непродергивания уйму времени.
Вниз, вниз. Уже темнеет. “Пойдешь последним...” Блокирую 2 веревки и
начинаю спускаться. Удар. Потеря сознания. Болтаюсь на сдвоенной веревке.
Перекликаюсь с Толиком. С трудом встаю. Страшно болит левая рука. Доползаю
по веревке до Толика. Он безуспешно пытается продернуть веревки. Не
получается. Достает нож и срезает. Связывает остатки, и мы тройкой с
Наташкой в темноте на 3 такта по мало понятному крутому рельефу со снегом
и льдом бредем (спускаемся) к ребятам. Толик уже поручил им делать
площадку. Идем, перекликаемся. Все, слава богу, обходится без срывов.
Палатка ставится на наклонном пятачке. Вниз улетают стойки. К счастью
потеряна лишь одна секция. Толик находит уцелевшие. Смотрим мою рану.
Каска пробита. Куча крови. Не в состоянии снять обувь. Так и засыпаю,
понимая, что пальцы ног уже онемели.
10 августа
Наступает утро. Едим очередную бурду из
остатков начинки и сухофруктов. Алексей уже 2-ой день болеет. Не может
ничего есть.
Сегодня путь относительно проще. В
основном по широкому снежному гребню с выходами льда. Я иду в связке с
Алексеем и Димой. В одном месте совершенно абстрактно висит 10 метровый
кусок витой веревки неизвестно какого года. Рядом желоб с желтоватым
натечным панцирным льдом. К концу дня проходим последний скальный сброс.
На этом последнем спуске уже как нормальные люди оставляем петлю из желтой
стропы. По полкам выходим уже на широкий снежно-скальный гребень, в
дальнем конце которого маячит перевал Крыленко-Блещунова. До седловины
перевала не доходим метров 300. Палатка устанавливается на замечательно
широкой площадке. Димка решил прогуляться, и с головой уходит в рантклюфт.
Совсем как я в прошлом году на траверсе Шатров. С помощью Толика он
выползает наружу. Есть уже давно нечего. Пьем пустой чай.
11 августа
Медленно ползем оставшиеся еще вчера 300
метров. Необходимо перевалить через небольшое повышение гребня. Вползаем
на широкую седловину, с которой в обход бергшрунда Толик находит простой
спуск. Вскорости он уже сидит с Наташкой на леднике и кипятит чай. Вот мы
все вместе уходим вниз. Рядом (справа) светится на солнце пик ОГПУ.
Движемся медленно. Доползаем до центральных морен Бивачного и “обедаем”.
Дальнейшее движение проходит в основном по моренам. Вечером падаем в одной
из моренных ложбин, не ставя палатку. Пройдено около половины пути по
Бивачному до предполагаемого места заброски.
12 августа
Все ждем тропу, которая должна появиться
в кармане ледника. А ее все нет. Пересекаем ледник, лавируя между
огромными ледовыми башнями. В пространстве между ними небольшие озерца и
приходится проходить по узкой ледяной полочке. Потом начинается занудное
“плавание” по правому борту ледника. Вскоре расходимся с Толиком.
Встречаемся через 1.5 часа. Толик рассказывает о внезапно возникших
голосах и вынырнувших алма-атинских альпинистах. И вправду, появилась
тропа, и мы вышли в карман морены на травку. Последний раз мы ходили по
траве 15 дней назад - утром 28 июля.
Вот и лагерь алма-атинцев - большая
штабная палатка и несколько польских и обычных палаток. Сваливаем рюкзаки.
“Кто такие, откуда? Идите перекусите” говорит невысокий пожилой
темноволосый и загорелый человек. В большой палатке столовая, кухня и
склад. Нам наливают суп, второе, чай, хлеб, масло, сахар... Разговариваем
с ребятами. Это сборы казахского ЦСКА. Человек, пригласивший нас к обеду,
оказался известным Ервандом Ильинским. После обеда спустились ниже по
карману к предполагаемому месту заброски. Обнаружили записку Панченкова и
Ромы. К записке, как следовало из текста, должна была прилагаться банка
кофе. Но она отсутствовала. Короче, наша заброска подпорчена зверьми и
лежит в Пыльном лагере на другой стороне Бивачного. Пойдем
завтра.
13 августа
После завтрака у альпинистов отправились
в Пыльный лагерь. Шли долго и не очень оптимальным путем - часа 3.5. Вверх
вниз по увалам. Влево вправо в обход увалов и трещин. И вправду лагерь
покрыт мелкой пылью. Кое-что из продуктов исчезло без следа. Назад шли
более быстрой дорогой, и вышли к началу тропы за 1.5 часа.
14 августа
В лагере Ильинского пусто. Остался сам
Ильинский, немного экзальтированный врач Саша (из Белоруссии), Дамир
(киргиз), мальчик Артем (чей то сын) и еще один парень. Все разошлись - на
Россию, на Правду, на Коммунизма. После обеда мы собираемся и уходим.
Идется тяжело. Мне в особенности. Ногам больно переступать, особенно на
осыпных склонах и через 2 перехода мы становимся. И в этот раз не ставим
палатки. Кидаем свои коврики и спальники на песок, истыканный козьими
копытами. В вечернем небе над контуром пика Коммунизма появляется луна.
15 августа
Продолжаем идти вниз по Бивачному, к
слиянию его с Федченко. Склоны, распадки, саи. Заключительный обход по
скалам и мы уже в кармане ледника Федченко. Спустившись на морены обедаем
у небольшого озерца. После обеда перебираемся на открытый лед, и
начинается настоящий проспект. В скорости впереди вдалеке замаячил ригель
ГМС. Мне идется лучше, и вечером я распеваю песни. Ночью жар.
16 августа
С утра я еле бреду. Сразу ухожу в отрыв
от остальных, чего не было ни вчера, ни позавчера. Начиная со второго
перехода, навстречу мне начинает выходить Алексей. Он забирает рюкзак и
доносит его до места отдыха. Вот и тягучий взлет на ригель. Четвертый
переход и мы на метеостанции. Ее обитатели пьют чай на солнышке. Сейчас
там Рома, Хайрулла, Давлят и Мувлазар. Говорят, что должен быть вертолет.
Меряю темипературу. 38.5. Вот в чем дело. К обеду сваливаюсь в жару.
Аспирин, эритромицин. Лежу в комнате у Ромы. Толик печет блины.
17 августа
Утром туман. Каждый выбирает себе по
книжке из библиотеки ГМС и читает. Наташка изучает Пржевальского. К вечеру
погода улучшается. Рома крутит ленту “Люди в океане” про наших
пограничников, их жен и не очень хороших китайцев.
18 августа. Прекрасная погода, но
вертолетом не пахнет. Решаем уходить завтра после обеда.
19 августа
В сеансе связи ребята с ГМС получают “В
ближайшее время борт не планируется” Мы быстро обедаем и уходим на
Кашал-Аяк. От ГМС он смотрится всем перевалам перевал - огромнейшая
седловина. Снега мало и за 2 часа выходим на перевал. Начинается спуск.
Обходим многочисленные трещины. Местами лазание на передних зубьях. Где-то
на второй ступени прижимаемся к левобережным скалам и Толик обнаруживает
достаточно битую тропу в обход разрывов и сбросов. Выходим опять на
довольно узкий здесь ледник и прижимаемся в правый рантклюфт, по котрому
можно обойти серию особо крупных разрывов. В рантклюфт надо спрыгивать.
Мне сейчас прыжки даются с трудом. Алексей стравливает меня на веревке и
прыгает сам. Снег, опять скалы и ледопад пройден. Еще немного петляния, и
мы опять ночуем на моренах, не ставя палатки.
20 августа
С утра продолжаем спуск. Ледник здесь
более спокойный, хотя без прыжков и петель в обход трещин не обходится.
Проходим рваную зону и выходим на центральную морену РГО, по которой и
выходим, в конце концов, на тропу в кармане ледника. Делаем длинные,
полутарачасовые переходы. Тропа в кармане ледника не очень хорошая, но нам
достаточно и этого. Спускаемся к мосту через Абдукагор. Толик беседует с
небольшой группой немцев, идущих вверх. После моста обедаем. Солнце в
зените. Жарко. До Пой-Мазара еще 14 км. К нашему удивлению и к чести
Толика мы доходим до кишлака за 2 больших перехода (1.5 и 2 часа). Ночуем
напротив магазина под большим деревом. Захожу к Пирову (знакомому
Рототаева) - завхозу рудника на Абдукагоре. Обещает чем-то
помочь.
21 августа
Пиров с утра так и не показался. В
Пой-Мазаре машины нет. Наконец Толик договаривается с трактористом,
который отвозит нас к соседнему кишлаку в 5 км ниже по долине Ванча, где
вроде есть машина. Машина и вправду есть. Повезет нас вечером до Ванча.
Приглашают во двор, где беспрерывно поят чаем. Сначала сговорились за
2500. К моменту отъезда цена выросла до 4000. Что ж делать. Едем. Днем
Толик полечил какого то больного парня, и в награду получил пакет орехов.
Выезжаем. Вокруг много зелени. В кишлаках растут огромные ореховые
деревья. В машину подсаживаются и высаживаются разнообразные люди. Уже в
темноте выгружаемся в аэропорту Ванча. В скорости у какого-то
командировочного бизнесмена Алексей узнает, что улететь отсюда крайне
трудно. (Месяцем позже группа Лебедева все же улетела, побывав перед этим
гостями на какой то свадьбе. Хозяева свадьбы - местные шишки посадили
ребят на самолет.) На меня “прыгает” кипящий чайник. Обвариваю ноги.
22 августа
Время критическое. Наш поезд уходит
завтра днем. Ребята в порту, а мы с Толиком на дороге. Ни какого
транспорта вниз. Наконец к 11 удается договориться, что нас подбросят на
20 км вниз к Пянджу, к основной трассе. В аэропорту в машину запрыгивает
еще 3 попутчиков. Машина, как и договорились, довозит до устья Ванча.
Пяндж течет в широкой пойме. Тракт широкой лентой взбирается на
противоположный склон устьевого створа. У дороги бетонный навес. Там и
обосновались. Жарко. Дорога пуста. На той стороне Пянджа что-то кричат и
машут руками афганские (впрочем, все те же таджикские) дети. Движение
редкое. Вниз по Пянджу проехал один бензовоз. Попутчики таджики угощают
нас какой-то сладковатой массой из высушенного тутового жома. До чайханы
еще 10 км. И мы туда в скорости перебираемся в кузове самосвала вместе с
бычком. Взяли чай и хлеб. В скорости подъезжает КРАЗ с нашими знакомыми,
оставшимися на дороге. В КРАЗе множество молодых ребят из Шугнана и
Рушана. Окончательно с водителем пока не договорились. Но все же едем.
Недавно на памирской трассе грузовик с людьми в кузове упал в реку.
Поэтому перед погранпостом у Калаихумба все высаживаемся из машины и
нестройной толпой проходим мимо проверяющих. Те делают вид, что так и
надо. За поворотом нас уже ждет наш КРАЗ. У памирцев с юга другой разрез
глаз, ассоциируемый с Индией. Уже темнеет. Машина ровно и довольно быстро
преодолевает все серпантины подъема. В районе Тавильдары ужинаем в какой
то большой освещенной столовой. Несмотря на вечер, здесь активная жизнь.
Много машин, ходят люди. Идут переговоры с водителем, который не желает
везти всех до Душанбе, опасаясь постов ГАИ. Наконец договариваемся.
23-27 августа
Ночью все выгружаемся в Комсомолабаде.
Водитель уезжает в чайхану. Мы проходим вперед и ждем. Все другие наши
попутчики рассасываются в темноте пыльных улочек. Через пару часов, уже на
рассвете, появляется наш КРАЗ. Толик и Алексей вместе с рюкзаками
прикрываются брезентом. Мы же втроем размещаемся в кабине. Опять Рогун.
Начинаются сады. Покупаем ведро сочных груш, которое мы с Наташкой тут же,
к зависти Димки, съедаем. Я покупаю пару ведер яблок. В Орджоникедзебаде
тепло расстаемся с водителем. Через минут 10 мы "покупаем" маршрутку,
которая и привозит нас к вокзалу. Город какой-то опустевший. Русских
заметно меньше и выглядят они, как и все какими то подержанными и чужими
здесь. Звоним в Москву. Олька, уже нервничает, так как дать о себе знать
мы должны были еще 2-3 дня назад.
.......................................
Прощаемся в Москве и разъезжаемся. Я с 50
килограммовым рюкзаком дохожу домой. Снимаю рюкзак и ботинки. Как
выясняется, чуть позже, вплоть до конца сентября. Впереди еще ожоговое
отделение СКЛИФа.
P.S.
Веревки на маршруте (1 веревка - 45
м).
Спуск с перевала Пулковский 10
м.
Спуск с перевала Молдаванка 3 веревки
(через дырку в карнизе).
Подъем на перевал Шокальского Южный.
После рантклюфта 7 веревок до обеда и 3 веревки через берг после обеда.
На следующий день 2 веревки на площадку под ребром. Через берг вверх 3
веревки и 1 горизонтальная на перевал. На спуске 3 веревки до скал,
затем еще 3 вниз. После свободного траверса влево 2 веревки наискосок
вниз и 1 вертикальная.
Дарвазские ледопады. 2 ступень. 5
метров через снежную стенку. З метра спуск в трещину. Далее 100 метров
через серак и 0.5 веревки при спуске в последний провал.
